Сергей Овчинников, известный российский голкипер, тренер национальной сборной России и московского ЦСКА в интервью официальному сайту РФС рассказал о специфике обязанностей тренера вратарей, об изменениях в своем имидже, об общении с журналистами и болельщиками, а также о своем отношении к социальным сетям.

- Каким этот год получился для вас, какие события запомнились больше всего?

- Если говорить о семейной жизни, то в этом году у меня родилась дочка Анастасия. Потрясающее событие! Если же мы говорим о сборной России, то, безусловно, большим событием для нас стал выход в финальную часть Чемпионат Европы. Это очень важно для ребят, тренеров, болельщиков, которые переживают за команду. Что касается успехов ЦСКА, то нам удалось занять второе место, попасть в Лигу Чемпионов через квалификацию. Кроме того, на промежуточном этапе мы в чемпионате занимаем первую строчку, это тоже результат определённой работы. Так что год получился хорошим, мне понравился. Грех жаловаться.

- Что можете сказать об общении с Доном Фабио?

- Капелло – большая величина, личность. Он очень интересный человек: эрудированный, умный, разносторонний. Основываясь на своем жизненном опыте, Фабио мог рассказать чрезвычайно познавательные вещи. Такие встречи не могут не остаться в памяти.

- Могли предположить в начале года, что отборочный цикл будет заканчивать не Фабио Капелло, а Леонид Слуцкий?

- Такова тренерская профессия. Тренер всегда должен быть готов к переменам, особенно если не все складывается для него удачно. Так что удивляться тут не приходится.

- Когда у руля сборной встал Леонид Слуцкий, у вас был с ним какой-то разговор о ваших перспективах в сборной?

- Так что какой должен был быть разговор? Мы же вместе работаем в ЦСКА, и я предполагал, что будем работать и в сборной. К его требованиям я тоже был готов. Есть тренерский штаб, во главе которого стоит Слуцкий. К нам, помощникам, предъявляются определенные требования, которые мы должны выполнять. А вообще, близкое знакомство с Леонидом Слуцким – это жизненная удача. Работать и общаться с ним очень комфортно.

- Ваши функции претерпели какие-то изменения?

- У Леонида Викторовича все функции распределены очень четко. В ЦСКА я старший тренер, но и в сборной этот функционал никто не отменял.

- То есть вы не выполняете обязанности исключительно тренера по вратарям?

- Да такого по большому счету никогда и не было, и нет! Просто люди несколько однобоко понимают эту должность. Получается, должен быть отдельный тренер по защитникам, по полузащитникам, по форвардам, но такого же нет. Да, часть своего времени я посвящаю именно вратарям, но это логично. Было бы глупо, если бы вратарей тренировал, например, Сергей Семак, который не играл в воротах. Это вратарь может заниматься с полевыми игроками, так как он сам играет в поле на хорошем уровне. А вот игроки не стоят в воротах на таком уровне, на каком голкиперы играют в поле. Поэтому разминка вратаря достаточно специфична, и мне, разумеется, выполнять ее сподручнее. Но, опять же, она длится только часть тренировки. Сначала работаешь с голкиперами, потом выполняешь другие функции.

- Нет желания попробовать себя в роли главного тренера?

- Вообще, я работал на разных футбольных должностях, и главным тренером в том числе. Но надо всегда смотреть на ситуацию в целом. Скажем, с Капелло мне было не до выбора: предложили вакансию тренера вратарей, и так как я хотел попасть в сборную, принял предложение. Никаких жалоб, никаких обид. Что, если бы я заявил «Хочу работать главным тренером», это что-то изменило бы? На данный момент меня все устраивает: и в сборной, и в клубе. У меня и сейчас есть варианты поработать главным, но пока не вижу смысла что-то менять.

- Но теоретически может быть такое предложение со стороны, от которого вы не смогли бы отказаться?

- В России есть клуб, к которому я испытываю особенные чувства, его все знают. Это - «Локомотив». Но я не могу сказать, что без раздумий согласился бы на его предложение. Понятно, что этот клуб для меня не чужой: нельзя вычеркнуть игровое прошлое из жизни. Но надо понимать, что ЦСКА также стал для меня очень значимым клубом. Когда ко мне очень хорошо относятся, я привык платить взаимностью. В ЦСКА я работаю с такими умными, интересными людьми, как Леонид Слуцкий, Виктор Гончаренко, Виктор Онопко, Роман Бабаев, Паулино Гранеро, Сергей Никитин, Олег Яровинский. Общение с ними обогащает мой внутренний мир.

Вообще, работая долгое время в команде, начинаешь становиться ее патриотом, это нормально. Может быть, для игрока клубный патриотизм актуальней, но много ли мы можем привести примеров, когда тренер большую часть карьеры возглавлял один и тот же клуб? Тренер может проработать в десятках мест, и каждая команда оставляет след в его душе. Да, «Локо» навсегда в моем сердце, но к ЦСКА у меня также очень теплые чувства! В области профессионального роста мне интересен именно ЦСКА. Мне тут комфортно, и я счастлив, что мне доверили делать работу, которую я люблю. Раз пока не выгнали, значит, выполняю свои функции хорошо.

- Кто принимает решение о том, кого из вратарей вызывать в сборную: главный тренер или тренер голкиперов?

- Всегда и везде состав определяет главный тренер. Это аксиома! Если где-то не так, то это в корне неправильно. Здесь не может быть двух мнений. Именно главный тренер отвечает в конечном счете за результат, и с него будет спрос.

- Но ведь тренер вратарей по идее должен лучше в них разбираться?

- Не разбираешься – это не аргумент! Главный тренер должен разбираться во всем: в игроках, в массажистах, в администраторах! Хорошо, а вдруг тебе приведут плохого голкипера, и ты поставишь его в состав, так как не разбираешься. И что тогда получится? Или если тренер, к примеру, в прошлом нападающий, он что – в защитниках ничего не понимает? Наставник, который дает на откуп выбор состава другим людям, сам себя обедняет как специалиста. Можно разбираться чуть лучше или чуть хуже в каких-то амплуа, но тренер на то и носит приставку «главный», чтобы осуществлять координацию всех действий. Анализ, выбор игроков, тренировочный процесс. микроклимат, атмосфера – все это лежит на нем. Если я главный, какое бы доверие не было к человеку, последнее слово будет за мной. Потому что я отвечаю за последствия своей работой. Меня уволят, а не кого-то еще!

- Что скажете о ситуации с Владимиром Габуловым? Он в свое время достаточно жестко отреагировал на то, что его не вызвали в сборную.

- Как я уже сказал, вратарей выбирает главный тренер, и он может пригласить любого вратаря, какого считает нужным. Владимир – очень квалифицированный голкипер, желаю ему всего самого хорошего. Если у Володи есть ко мне какие-то претензии, то он знает мой номер телефона, он всегда работает. У меня лично никаких претензий к Габулову нет.

- Болельщики часто любят спрашивать, собирается ли тренер сборной омолаживать состав.

- Во-первых, у нас не старый состав. А во-вторых, в чем смысл искусственного омоложения? Если просто так, для галочки, то давайте омолаживать! Всех выгнали, набрали 18-летних футболистов, задачу выполнили. Но это в том случае, если про результат разговора нет. Второй вариант: «Мы видим перспективу в таких-то игроках, которые через пять лет будут в полном порядке». Но поймите: все футболисты, в которых мы видим перспективу и при этом они играют в стартовом составе своих клубов, уже в обойме! Первая сборная – это не поле для экспериментов. Сборная – это набор лучших футболистов на данный момент! Мы решаем текущие задачи, будь то результат, качественная игра, отработка каких-либо тактических схем. Есть молодежная сборная, где молодые могут получить практику, и мы за ними следим.

Ни в одной стране мира никто потенциально перспективного футболиста в национальную сборную просто так звать не будут. А если кто-то и будет (примеры были), то это неправильно. Тут же дело не в том, что кто-то против молодых игроков. У нас в сборной они есть, но только те футболисты, которые сильней своих конкурентов на сегодняшний день, а не в перспективе. А кто будет играть в 2018 году, никто вообще не знает! Вот есть возрастной футболист, он выступает стабильно, в нем никто не сомневается. Вдруг он сдал по той или иной причине – и все, приглашается другой игрок, который завоевал право на шанс. Свято место пусто не бывает.

Поверьте, ни один тренер при прочих равных не предпочтет возрастного игрока молодому. Но надо соответствовать уровню этого возрастного игрока, а это получается не всегда. Молодым очень трудно пробиваться, здесь ничего удивительного нет. Но все игроки, которые сейчас считаются возрастными, были когда-то молодыми и так же начинали свой путь в футболе. Кто-то в 18 лет, кто-то в 25. А кого-то, как в нашем случае Олега Кузьмина, в 34 года впервые вызывают в сборную.

- Ветераны часто любят рассуждать о том, что футболисты раньше были сильнее, чем сейчас. Вы так не считаете?

- Таких разговоров действительно предостаточно. Слышал их и на заре своей карьеры, и когда заканчивал. Я лично считаю, что, каждое новое поколение футболистов сильнее предыдущего. Поэтому всегда буду говорить, что они лучше нас, буду их поддерживать. Просто надо уважать людей, которые играют в ту же игру, в которую ты когда-то тоже играл. Я когда-то продолжал футбольное дело, которым занимались наше уважаемые ветераны, и они тоже когда-то были молодыми по отношению к своим предшественникам. Я уважительно отношусь ко всем футболистам и тренерам: и тем, кто выступает сейчас, и к тем, кого я не застал и о ком знаю лишь по рассказам отца. Надо быть тактичным в этом плане.

- Насколько сильно с течением времени меняются особенности игры вратаря?

- Критерии сильного голкипера были понятны всегда: хорошая игра ногами, на выходах и на линии ворот, а также чтение игры. Понятно, что раньше были свои особенности. Например, вратарь мог брать мяч в руки после паса своего партнера. Теперь это запрещено, и приходится больше играть ногами. Но могу сказать, что советские вратари всегда превосходно обращались с мячом, ведь многие начинали как полевые игроки. Навыки игры в поле очень помогают в дальнейшей вратарской карьере, причем не только в умении действовать ногами в чистом виде, но и в чтении игры. У вратаря топ-класса понимание игры даже лучше, чем у полевых игроков. Ведь голкипер находится лицом к полю, и, чтобы подсказывать своим партнерам, он должен анализировать развитие атак, перемещение защитников, выполнение командой тренерской установки. Поэтому у вратаря для работы тренером очень выигрышная позиция.

- Почему же мы знаем не так много примеров тренеров, которые в прошлом были голкиперами?

- Так вратарей априори раз в десять меньше, чем полевых игроков. Но есть еще одна причина. Амплуа голкипера подразумевает повышенный стресс, дополнительную ответственность. Все же полевому игроку проще: стресс уходит через движение, а вратарю зачастую приходится всё держать в себе. Это очень сильно выхолащивает нервную систему за время игровой карьеры, и многие вратари просто не хотят окунаться в тренерское ремесло, которое также подразумевает повышенный стресс. Нормальная реакция организма, который устал от психологической нагрузки.

- Вернемся к вратарским тенденциям. Известный голкипер Дмитрий Харин в свое время называл Фабьена Бартеза вратарем будущего, так как француз охотно выходил из своей штрафной и участвовал в организации атак. Сейчас многие вратари часто играют далеко от своих ворот, а эталоном считается Мауэль Нойер. А недавно в хабаровской команде «СКА-Энергия» страж ворот Юрий Дюпин и вовсе подключился на угловой уже в середине матча! Может, это также будущая тенденция?

- Не думаю. Во все времена во всех командах были вратари, которые на последних минутах ходили на стандарты. Я тоже бегал: два раза попадал в штангу, но забить так и не удалось. Но в середине матча, наверное, не имеет смысла так рисковать. Я читал интервью тренера СКА: он сказал, риск был оправдан, так как вратарь прекрасно играет головой. Но если бы это было так, то голкипер забивал бы в каждом матче, верно? А если его результативность, скажем так, невысока, то лучше стоять в воротах. У любого из десяти полевых игроков шансов забить больше, чем у голкипера. Хотя, возможно, тут присутствует элемент шоу. Есть же примеры: Сенни, Чилаверт. Эти вратари обладали хорошим ударом и, что важно, доверием тренера, поэтому часто забивали. Такие вещи придают пикантности матчу. Теоретически я тоже мог и пенальти исполнить, и штрафной: у меня очень хороший удар, но предпочитал заниматься своим делом. А если бы я в середине тайма побежал к чужим воротам, тренер бы быстро вернул меня на место (улыбается).

- Считается, что у Игоря Акинфеева очень сильный, поставленный удар с обеих ног. При этом он никогда не исполнял пенальти.

- Ну, Георгий Щенников тоже не бьет пенальти, и что?

- Про него не говорят, что у него очень сильный удар.

- А разве наличие очень сильного удара – гарантия того, что та забьешь гол? Если понадобится, то Игорь подойдет и пробьет, в чём проблема. Скажу за себя: у меня ничего внутри даже бы не екнуло, если бы мне пришлось исполнять пенальти. Но есть же штатные пенальтисты, зачем лезть, напрашиваться. Это не театр, в конце концов.

Tweet

Нравится