Полузащитник «Амкара» Роланд Гиголаев - о переезде из Владикавказа в Питер, пермских и польских болельщиках и новом уровне «Амкара».

- Вы родились в 90-м в Тбилиси и вскоре переехали во Владикавказ. Ваши родители рассказывали вам о каких-то неприятных событиях из того времени?

- Мы не можем ни о чём неприятном говорить, потому что у меня половина родственников – грузины, а половина – осетины. Просто такое время было. Если бы не война, наверное, там бы и остались, - цитирует игрока официальный сайт клуба.

- Уехать удалось по-человечески? Квартиру, например, продать смогли?

- Поначалу просто уехали – оставили квартиру. Какая-то часть родственников в Тбилиси осталась, они присматривали. А потом родители приехали и продали ее.

- Своей Родиной фактически считаете Осетию?

- Конечно.

- Вы чувствовали, что забьете гол «Тереку», когда надели под футболку майку с флагом Осетии?

- Я давно хотел это сделать, но именно к тому матчу нам привезли новое термобелье, и я попросил администратора нанести на него осетинский флаг.

- Наверное, все воспитанники «Алании» остро переживают, что команды сейчас фактически нет?

- Ещё бы! Осетинская школа с давних времен была на виду, конечно, очень обидно, что так сложилось.

- В одном из старых интервью вы говорили, что уехать из Владикавказа в Питер вам было значительно проще, чем потом покидать Санкт-Петербург. Неужели это правда?

– Да, так и было. Я уехал из дома, когда мне было пятнадцать, а в таком возрасте легко совершать такие поступки. К тому же у меня как получилось – в Питер переезжали родители, отцу предложили работу. А в Питере я прожил шесть лет, это были очень интересные и хорошие годы, у меня там много друзей появилось. Так что расставание далось тяжело.

- Что было первопричиной отъезда – что вас пригласили в «Зенит» или переезд родителей?

- Сначала думали, что я закончу школу в Северной Осетии. А потом в Питер позвали отца, и как раз в это время во Владикавказе стала распадаться команда. Так что все совпало.

- В «Зенит» легко было попасть?

- Меня там знали, потому что мы играли друг против друга. Я приехал, провел буквально пару тренировок, и меня отправили домой за документами – зачислили в школу.

- Ваш первый профессиональный контракт был с «Зенитом»?

- Да.

- А кто и в какой форме потом дал вам понять, что на вас не рассчитывают?

- Такого не было. Я подписал контракт, когда мне было семнадцать. Потом, когда мне исполнился 21 год, поехал с основной на сборы, и все вроде бы шло к заключению нового контракта. Спаллетти был за – ведь я был фактически свой воспитанник, молодой, он в меня верил. Но спортивный директор никак не мог договориться с агентом. Это долго тянулось, а был уже февраль, вот-вот первенство должно было начаться. А тут как раз позвонил Валерий Георгиевич и предложил играть за «Аланию». Разумеется, раз такой человек позвонил, я сразу согласился.

- У вас тогда было ощущение, что «Алания» - это ненадолго?

- Нет. Там было всё так организовано – мы играли в первой лиге, но все выглядело, словно мы топовая команда премьер-лиги. Условия, дисциплина, игроков подбирали хороших...

- А сейчас во Владикавказе к Газзаеву какое отношение? В первую очередь с его именем связывают успехи девяностых или развал этой команды? Запоминается же последнее...

- Я думаю, кто-то и так считает. Но он же многим дал дорогу в жизнь, и команду хорошую создал. К том же, он – свой, осетин – выиграл с ЦСКА Кубок УЕФА. Валерий Георгиевич прославил свой народ! Так что хорошее отношение к нему должно быть.

- Насколько неожиданным для вас было предложение поиграть в Польше?

- Очень неожиданным! В тот момент соя карьера складывалась не очень-то хорошо и мой друг Тимур Хинтуба – сейчас он стал футбольным агентом - предложил мне туда поехать. Он и сам там был. Я долго отказывался, но потом всё же решил поехать. И считаю, что поступил правильно – это был новый опыт. Хорошее время.

- А что было не так с вашей карьерой?

- Трудно сказать. Как-то не шла игра – в таких случаях всегда надо что-то менять.

- Как к вам относились в Польше?

- Нормально, вполне дружелюбно. Только менталитет у них другой, конечно. Они не такие открытые, тяжело допускают тебя в свой круг общения. Но несколько парней там очень хороших было, мы до сих пор общаемся.

- Чему вас научил этот период?

- Первое время, когда почти не было никакого общения, было очень тяжело. Это завалило – воспитало твердость духа, умение рассчитывать только на самого себя.

- Как у вас складывались отношения с польской прессой?

- Нормально. Правда, они часто задавали мне вопросы про политику, но я старался этой темы избегать. Мне кажется, они не любят Россию и боятся ее.

- Есть ощущение, что в «Амкаре» вы прибавляете и можете выйти на новый уровень?

- Конечно! С каждым днем, с каждой тренировкой я становлюсь сильнее. А чем больше играешь, тем больше уверенности появляется.

- Вы сознательно относитесь к своему развитию? Или считаете, что достаточно того тренировочного процесса, который есть?

- Я считаю, что, каким бы хорошим ни был тренировочный процесс, всё равно главное – чтобы ты сам хотел идти вперед. Если не будешь стараться, не будешь выкладываться на сто процентов, то с любым, даже самым хорошим тренером из тебя толку не будет.

- Когда вы забили «Зениту», много поздравлений получили из Питера?

- Очень. У меня там много друзей, а еще сестра.

- «Зенит» - это был ваш самый желанный скальп, наверное?

- Ну... Да, не буду скрывать, я очень хотел забить.

- В Польше вам приходилось сталкиваться с сумасшедшими болельщиками?

- О, да! Когда я только приехал, мы играли с «Вислой» в Кракове, победили их 2:1 и вышли на второе место. До своего стадиона мы добрались около часу ночи, но там было уже около двух тысяч человек – с файерами, песни пели. Из автобуса нас чуть на руках не вынесли! Там очень ярые болельщики, и их много.

- А после поражений каково вам приходилось?

- Если ты играл и старался – все прощали. Если бы не отдавались игре, могло бы быть по-другому, но таких случаев при мне не было. Даже оскорблений никаких не было. Хожув - город небольшой, футболистов там все знали и относились к нам очень дружелюбно, вне зависимости от результатов.

- Знаете же эту историю – «Видзев» за долги отправили в четвертый дивизион, а болельщики всё равно выкупили 15 тысяч сезонных абонементов.

- Так они болеют там – их к этому с детства приучают. Они вообще очень трепетно относятся к тем местам, где родились и выросли. Это и на футбол переносится.

- В Перми ощущается поддержка болельщиков?

- Конечно. Но всегда хочется, чтобы людей на трибунах было как можно больше. Пермь – большой, футбольный город, мне кажется, здесь должны быть аншлаги. Смотрите, ведь когда мы играем с такими командами, как «Зенит» или ЦСКА, намного народу больше приходит на стадион. А хотелось бы, чтобы столько людей на каждом матче было. Ведь есть же фан-сектор – они приходят в любую погоду, с кем бы мы ни играли. Даже в 15-градусный мороз они были с командой!

- Как вы думаете, у нынешнего «Амкара» какой потолок?

- Мне кажется, если бы мы несколько матчей провели поудачнее, смело могли бы и за четверку побороться.

- Самый простой пример: играли, допустим, «Рубин» и «Краснодар». Вы за кого были – чтобы можно было догнать одних или оторваться от других?

- Лучше бы они сыграли вничью. Пусть все делят очки, в мы бы побеждали.